Он верил в свой череп. Верил.
Ему кричали: "Нелепо!"
Но падали стены. Череп,
Оказывается, был крепок.
Он думал: За стенами чисто.
Он думал, что дальше – просто.
Он спасся от самоубийства
Скверными папиросами.
И стал он бродить по сёлам,
По улицам, жёлтым и длинным;
И стал он писать для костёлов
Иуду и Магдалину.
Он думал: За стенами чисто.
Он думал, что дальше – просто.
Он спасся от самоубийства
Скверными папиросами.
И это было искусство.
А после, в дорожной пыли
Его чумаки сивоусые
Как надо похоронили.
Молитвы над ним не читались,
A, так, забросали глиной…
Но на земле остались.
Иуды и Магдалины!
Он думал: За стенами чисто.
Он думал, что дальше – просто.
Он спасся от самоубийства
Скверными папиросами.